fem Shepard/Javik
Ощутила внезапную необходимость набросать что-то об этих двоих. Нет. Это не постельная сцена, к сожалению (хотя она вполне может быть впереди). Но все так же сумбурно, коротко и резко.
Песня придала особое настроение. Так что... Очень советую читать слушая ее.
Надеюсь, что вышло не слишком... черти как.
читать дальшеКаждый раз когда Шепард во время какой-нибудь очередной миссии обнаруживала новый протеанский артефакт, ее так радовал интерес Джавика к находке. Она, словно завороженная, наблюдала за искрящимся в его глазах живым интересом, поражалась едва заметной улыбке, в которой задумчиво растягивались его губы. И ее так невероятно расстраивала такая же резкая перемена в худшую сторону. Казалось, что на ясном солнечном небе внезапно появлялись грозовые облака. Но на самом деле это был всего-лишь последний представитель протеан, спущенный с небес на землю своими же жестокими мыслями.
Каждый раз в такие моменты Шепард невероятно хотелось до боли сжать его плечо, но она сдерживала эти свои порывы. Даже если ему и нужна была поддержка той, которая из всего существующего мира могла хотя бы в чем-то его понять, то он этого никогда и ничем не выказывал. Разговаривать - разговаривал. Отвечать на вопросы - отвечал. Однако это всегда было с неохотой. А в голосе всегда звенела нота презрения. Как ни прискорбно было это осознавать, но Джавик оживал лишь на поле боя. Всегда отчаянный, точный, быстрый. В глазах блещет азарт, мышцы работают на пределе, и даже штурмовая винтовка становится частью его тела, словно меч для самурая.
Шепард порою казалось, что он читает ее мысли так легко даже будучи в самых экстремальных ситуациях. Вот она поворачивается, чтобы в биотическом заряде врезаться в очередную жнецову тварь, а ее цель уже истощена зеленоватой биотикой Джавика и готова взорваться яркими бирюзовыми искрами, если к этому прибавить еще хотя бы немного энергии.
Ей думалось, что стоя бок о бок с этим протеанином, она могла бы уничтожать целые армии этих обращенных зомби. Они могли бы. До тех самых пор, пока сердца не остановились бы, не выдержав столь сильной нагрузки.
И вот она бросается в новом прыжке на мародера, сбивая того с ног. А в голове мысли несутся нескончаемо бурным потоком. И она чувствует, что они принадлежат не только ей.
Голова хаска оказывается размазанной черно-синим пятном по стальной стенке, а Шепард, следуя какому-то неведомому инстинкту отскакивает в сторону. И в тот же момент на место, где секунду назад была она, приземляется груда мышц и проводки, к ней поворачивается турианский череп. Вспышка зеленого света, затем голубой разряд от удара кулаком по земле. Вокруг Шепард, словно по воде, расходятся биотические волны. Тварь отшатывается назад. И точные выстрелы двух штурмовых винтовок наносят механизмам, поддерживающим жизнь, такой ущерб, от которого все сочленения начинают дымиться и плавиться. С последним воем громадное существо сваливается к ногам человека и протеанина.
Джавик одобрительно кивает. Но Шепард не нужно даже поворачиваться, чтобы узнать об этом. Она ощущает, как их мысли, чувства и эмоции сливаются в один единый поток. Ощущает огромный комок отчаняния где-то под солнечным сплетением, а чуть выше и левее - пульсирующий адреналин и жажду мести, убийства, желание голыми руками крушить хрупкие кости хасков и вырывать с корнями конечности.
Над базой раздается пронзительный крик, разрезающий тишину, повисшую на эти несколько мгновений тотального слияния. Они поднимают глаза, срываются с места и начинают синхронно кружиться в танце, несущем смерть и успокоение разодранным и истерзанным душам. Душам хасков и душам самих Шепард и Джавика.
Не считая секунд и минут, не оглядываясь на убитых, они действовуют методично. Словно два волка вырезающие стадо паршивых овец. И позволяют себе остановиться лишь только тогда, когда их уши уже не слышали ничего кроме их собственных тяжелых вдохов и разгоряченных выдохов. И только тогда они наконец обращают взгляды друг к другу.
Теряясь и утопая в вязком отсутствии мыслей, им не хотелось покидать этого жуткого, но такого прекрасного состояния нирваны. Их губы растягиваются в улыбки, нет, в оскалы. Обнажая острые клыки. Из приоткрытых ртов на холодный воздух Новерии вырываются клубы горячего пара. И он растворяется и плывет ввысь, словно олицетворяя возвращение отобранных павших душ на свободу. Душ, которые освободили эти двое.
Но Шепард моргает, ее грудь вздымается в новом вдохе, который на этот раз принадлежит только лишь ей. И смотрит на протеанина напротив себя своей собственной парой глаз. Томное наваждение, липкая кровавая ярость отпускает ее. Но когда она вызывает Кортеза на посадочную площадку, ее голос словно резонирует в гортани, звуча совершенно не на людской манер. Это немного смущает пилота челнока. Но приказ остается приказом.
Получив подтверждение, Шепард уже была готова окончательно прийти в себя, когда Джавик внезапно делает шаг на встречу. Она слышит, как мимо ее виска шелестит выстрел, чувствует как на ее запястье цепко сжимается трехпалая кисть. И ее снова обволакивает янтарно-алый свет, заставляя еще раз пережить упоение от симбиоза с другим разумом. И вот он - чистый, ничем не покрытый гнев. Рождается где-то посреди груди и оттуда стремится по каждой их жиле, до самых кончиков пальцев. И игра жизни со смертью снова кажется реальностью, которая никогда не отступит. Но сейчас никто из них не желает окончания этому танцу, получая истинное наслаждение от происходящего...
Ощутила внезапную необходимость набросать что-то об этих двоих. Нет. Это не постельная сцена, к сожалению (хотя она вполне может быть впереди). Но все так же сумбурно, коротко и резко.
Песня придала особое настроение. Так что... Очень советую читать слушая ее.
Надеюсь, что вышло не слишком... черти как.
читать дальшеКаждый раз когда Шепард во время какой-нибудь очередной миссии обнаруживала новый протеанский артефакт, ее так радовал интерес Джавика к находке. Она, словно завороженная, наблюдала за искрящимся в его глазах живым интересом, поражалась едва заметной улыбке, в которой задумчиво растягивались его губы. И ее так невероятно расстраивала такая же резкая перемена в худшую сторону. Казалось, что на ясном солнечном небе внезапно появлялись грозовые облака. Но на самом деле это был всего-лишь последний представитель протеан, спущенный с небес на землю своими же жестокими мыслями.
Каждый раз в такие моменты Шепард невероятно хотелось до боли сжать его плечо, но она сдерживала эти свои порывы. Даже если ему и нужна была поддержка той, которая из всего существующего мира могла хотя бы в чем-то его понять, то он этого никогда и ничем не выказывал. Разговаривать - разговаривал. Отвечать на вопросы - отвечал. Однако это всегда было с неохотой. А в голосе всегда звенела нота презрения. Как ни прискорбно было это осознавать, но Джавик оживал лишь на поле боя. Всегда отчаянный, точный, быстрый. В глазах блещет азарт, мышцы работают на пределе, и даже штурмовая винтовка становится частью его тела, словно меч для самурая.
Шепард порою казалось, что он читает ее мысли так легко даже будучи в самых экстремальных ситуациях. Вот она поворачивается, чтобы в биотическом заряде врезаться в очередную жнецову тварь, а ее цель уже истощена зеленоватой биотикой Джавика и готова взорваться яркими бирюзовыми искрами, если к этому прибавить еще хотя бы немного энергии.
Ей думалось, что стоя бок о бок с этим протеанином, она могла бы уничтожать целые армии этих обращенных зомби. Они могли бы. До тех самых пор, пока сердца не остановились бы, не выдержав столь сильной нагрузки.
И вот она бросается в новом прыжке на мародера, сбивая того с ног. А в голове мысли несутся нескончаемо бурным потоком. И она чувствует, что они принадлежат не только ей.
Голова хаска оказывается размазанной черно-синим пятном по стальной стенке, а Шепард, следуя какому-то неведомому инстинкту отскакивает в сторону. И в тот же момент на место, где секунду назад была она, приземляется груда мышц и проводки, к ней поворачивается турианский череп. Вспышка зеленого света, затем голубой разряд от удара кулаком по земле. Вокруг Шепард, словно по воде, расходятся биотические волны. Тварь отшатывается назад. И точные выстрелы двух штурмовых винтовок наносят механизмам, поддерживающим жизнь, такой ущерб, от которого все сочленения начинают дымиться и плавиться. С последним воем громадное существо сваливается к ногам человека и протеанина.
Джавик одобрительно кивает. Но Шепард не нужно даже поворачиваться, чтобы узнать об этом. Она ощущает, как их мысли, чувства и эмоции сливаются в один единый поток. Ощущает огромный комок отчаняния где-то под солнечным сплетением, а чуть выше и левее - пульсирующий адреналин и жажду мести, убийства, желание голыми руками крушить хрупкие кости хасков и вырывать с корнями конечности.
Над базой раздается пронзительный крик, разрезающий тишину, повисшую на эти несколько мгновений тотального слияния. Они поднимают глаза, срываются с места и начинают синхронно кружиться в танце, несущем смерть и успокоение разодранным и истерзанным душам. Душам хасков и душам самих Шепард и Джавика.
Не считая секунд и минут, не оглядываясь на убитых, они действовуют методично. Словно два волка вырезающие стадо паршивых овец. И позволяют себе остановиться лишь только тогда, когда их уши уже не слышали ничего кроме их собственных тяжелых вдохов и разгоряченных выдохов. И только тогда они наконец обращают взгляды друг к другу.
Теряясь и утопая в вязком отсутствии мыслей, им не хотелось покидать этого жуткого, но такого прекрасного состояния нирваны. Их губы растягиваются в улыбки, нет, в оскалы. Обнажая острые клыки. Из приоткрытых ртов на холодный воздух Новерии вырываются клубы горячего пара. И он растворяется и плывет ввысь, словно олицетворяя возвращение отобранных павших душ на свободу. Душ, которые освободили эти двое.
Но Шепард моргает, ее грудь вздымается в новом вдохе, который на этот раз принадлежит только лишь ей. И смотрит на протеанина напротив себя своей собственной парой глаз. Томное наваждение, липкая кровавая ярость отпускает ее. Но когда она вызывает Кортеза на посадочную площадку, ее голос словно резонирует в гортани, звуча совершенно не на людской манер. Это немного смущает пилота челнока. Но приказ остается приказом.
Получив подтверждение, Шепард уже была готова окончательно прийти в себя, когда Джавик внезапно делает шаг на встречу. Она слышит, как мимо ее виска шелестит выстрел, чувствует как на ее запястье цепко сжимается трехпалая кисть. И ее снова обволакивает янтарно-алый свет, заставляя еще раз пережить упоение от симбиоза с другим разумом. И вот он - чистый, ничем не покрытый гнев. Рождается где-то посреди груди и оттуда стремится по каждой их жиле, до самых кончиков пальцев. И игра жизни со смертью снова кажется реальностью, которая никогда не отступит. Но сейчас никто из них не желает окончания этому танцу, получая истинное наслаждение от происходящего...
@музыка: Zack Hemsey – Vengeance
@темы: my art, Mass Effect, fanfiction
-
-
04.09.2012 в 04:58Хорошо легло на душу на фоне недавнего прохождения Левиафана - рядом с протеанином биться было как никогда приятно (прости, Гаррус), его умения откатывались именно в тот момент, когда на мою Шепард летел какой-нибудь брут и надо было срочно её спасать. Очень понимаю это описанное тобой ощущение, что можно положить целую армию. =)
-
-
04.09.2012 в 10:45огромное спасибо за отзыв)))
-
-
04.09.2012 в 11:09-
-
04.09.2012 в 11:20