Before I die alone I will have Vengeance

[whitelis]

fem Shepard/Javik
Ощутила внезапную необходимость набросать что-то об этих двоих. Нет. Это не постельная сцена, к сожалению (хотя она вполне может быть впереди). Но все так же сумбурно, коротко и резко.
Песня придала особое настроение. Так что... Очень советую читать слушая ее.
Надеюсь, что вышло не слишком... черти как.

Каждый раз когда Шепард во время какой-нибудь очередной миссии обнаруживала новый протеанский артефакт, ее так радовал интерес Джавика к находке. Она, словно завороженная, наблюдала за искрящимся в его глазах живым интересом, поражалась едва заметной улыбке, в которой задумчиво растягивались его губы. И ее так невероятно расстраивала такая же резкая перемена в худшую сторону. Казалось, что на ясном солнечном небе внезапно появлялись грозовые облака. Но на самом деле это был всего-лишь последний представитель протеан, спущенный с небес на землю своими же жестокими мыслями.

Каждый раз в такие моменты Шепард невероятно хотелось до боли сжать его плечо, но она сдерживала эти свои порывы. Даже если ему и нужна была поддержка той, которая из всего существующего мира могла хотя бы в чем-то его понять, то он этого никогда и ничем не выказывал. Разговаривать - разговаривал. Отвечать на вопросы - отвечал. Однако это всегда было с неохотой. А в голосе всегда звенела нота презрения. Как ни прискорбно было это осознавать, но Джавик оживал лишь на поле боя. Всегда отчаянный, точный, быстрый. В глазах блещет азарт, мышцы работают на пределе, и даже штурмовая винтовка становится частью его тела, словно меч для самурая.

Шепард порою казалось, что он читает ее мысли так легко даже будучи в самых экстремальных ситуациях. Вот она поворачивается, чтобы в биотическом заряде врезаться в очередную жнецову тварь, а ее цель уже истощена зеленоватой биотикой Джавика и готова взорваться яркими бирюзовыми искрами, если к этому прибавить еще хотя бы немного энергии.
Ей думалось, что стоя бок о бок с этим протеанином, она могла бы уничтожать целые армии этих обращенных зомби. Они могли бы. До тех самых пор, пока сердца не остановились бы, не выдержав столь сильной нагрузки.
И вот она бросается в новом прыжке на мародера, сбивая того с ног. А в голове мысли несутся нескончаемо бурным потоком. И она чувствует, что они принадлежат не только ей.

Голова хаска оказывается размазанной черно-синим пятном по стальной стенке, а Шепард, следуя какому-то неведомому инстинкту отскакивает в сторону. И в тот же момент на место, где секунду назад была она, приземляется груда мышц и проводки, к ней поворачивается турианский череп. Вспышка зеленого света, затем голубой разряд от удара кулаком по земле. Вокруг Шепард, словно по воде, расходятся биотические волны. Тварь отшатывается назад. И точные выстрелы двух штурмовых винтовок наносят механизмам, поддерживающим жизнь, такой ущерб, от которого все сочленения начинают дымиться и плавиться. С последним воем громадное существо сваливается к ногам человека и протеанина.

Джавик одобрительно кивает. Но Шепард не нужно даже поворачиваться, чтобы узнать об этом. Она ощущает, как их мысли, чувства и эмоции сливаются в один единый поток. Ощущает огромный комок отчаняния где-то под солнечным сплетением, а чуть выше и левее - пульсирующий адреналин и жажду мести, убийства, желание голыми руками крушить хрупкие кости хасков и вырывать с корнями конечности.

Над базой раздается пронзительный крик, разрезающий тишину, повисшую на эти несколько мгновений тотального слияния. Они поднимают глаза, срываются с места и начинают синхронно кружиться в танце, несущем смерть и успокоение разодранным и истерзанным душам. Душам хасков и душам самих Шепард и Джавика.
Не считая секунд и минут, не оглядываясь на убитых, они действовуют методично. Словно два волка вырезающие стадо паршивых овец. И позволяют себе остановиться лишь только тогда, когда их уши уже не слышали ничего кроме их собственных тяжелых вдохов и разгоряченных выдохов. И только тогда они наконец обращают взгляды друг к другу.

Теряясь и утопая в вязком отсутствии мыслей, им не хотелось покидать этого жуткого, но такого прекрасного состояния нирваны. Их губы растягиваются в улыбки, нет, в оскалы. Обнажая острые клыки. Из приоткрытых ртов на холодный воздух Новерии вырываются клубы горячего пара. И он растворяется и плывет ввысь, словно олицетворяя возвращение отобранных павших душ на свободу. Душ, которые освободили эти двое.

Но Шепард моргает, ее грудь вздымается в новом вдохе, который на этот раз принадлежит только лишь ей. И смотрит на протеанина напротив себя своей собственной парой глаз. Томное наваждение, липкая кровавая ярость отпускает ее. Но когда она вызывает Кортеза на посадочную площадку, ее голос словно резонирует в гортани, звуча совершенно не на людской манер. Это немного смущает пилота челнока. Но приказ остается приказом.

Получив подтверждение, Шепард уже была готова окончательно прийти в себя, когда Джавик внезапно делает шаг на встречу. Она слышит, как мимо ее виска шелестит выстрел, чувствует как на ее запястье цепко сжимается трехпалая кисть. И ее снова обволакивает янтарно-алый свет, заставляя еще раз пережить упоение от симбиоза с другим разумом. И вот он - чистый, ничем не покрытый гнев. Рождается где-то посреди груди и оттуда стремится по каждой их жиле, до самых кончиков пальцев. И игра жизни со смертью снова кажется реальностью, которая никогда не отступит. Но сейчас никто из них не желает окончания этому танцу, получая истинное наслаждение от происходящего...